Пьер-Кристиан Броше: «Я не могу оставить детям пустоту»

Француз. Он знает Россию больше и глубже, чем иной отечественный историк или краевед. Много ли из нас могут рассказать, кто такие тоджинцы и где они живут, а Пьер-Кристиан Броше бывал у них в гостях. Своими знаниями он охотно делится с другими, ведя передачу на канале “Культура” и издавая путеводители по нашей необъятной стране. Но он знаток и любитель не только прошлой, традиционной России, но и эксперт современной. Его личная коллекция современного русского искусства одна из самых значительных и полных. В этом году Пьер-Крстиан Броше стал участником Красноярского экономического форума.

— Пьер, у Вас есть планы, связанные с нашим регионом?

— Я прибыл сюда по приглашению министерства культуры Красноярского края принять участие в работе одной из площадок — “Культура как ресурс регионального развития”. Убеждён, что ни одна страна без культуры не может существовать. Культура может приносить пользу не только экономике, но участвовать в развитии государства в целом. На протяжении двадцати семи лет жизни в России я занимаюсь только культурой, причём в разных направлениях. Как издатель, я выпускал путеводители по России. В 2008 я организовал выставку «Будущее зависит от тебя. Новые правила», которая проехала по многим городам России в том числе была представлена в Красноярске в музейном центре "Площадь мира". До сих пор есть ощущение, что это было событие в области современного искусства, которое все помнят.

Пять лет веду на канале “Культура” передачу “Моя любовь — Россия!”. Передача сейчас поменяла формат. Если раньше я приглашал в студию этнологов, которые рассказывали о традициях, обычаях народов России, то сегодня наша задача — бывать в музеях регионов и через один объект рассказывать о культуре, связанной с ним. Много путешествуя по России и бывая в разных музеях, понял, что на федеральном канале нет передачи, рассказывающих о культуре и музеях регионах. По ТВ рассказывают об Эрмитаже, Русском музее, Музее имени Пушкина, Третьяковке, как будто есть только четыре музея в стране. Так появилась идея показать провинциальные музеи. Везде очень разные коллекции. В вашем краеведческом музее обнаружил совершенно фантастические вещи, нигде ничего подобного не видел. И в каждом музее есть что-то уникальное. Во-первых, если рассказывать о регионах на всю страну, это будет хорошим поводом для гордости местного населения, которое сможет ощутить, что живёт не в какой-то деревне, а в месте, где богатая, интересная культура и история. Во-вторых, россияне поймут, каким богатством, разбросанным по разным музеям, они на самом деле обладают, что объекты, представленные в музеях, не мёртвые, они говорят о том, что в регионах давным-давно, ещё до русских, тоже были люди… Моя задача — понять, что мы можем представить в Красноярском крае, каким образом его позиционировать в пейзаже России как один из важных регионов. Территория, которую объединила одна река Енисей, уникальна. Например, здесь живут самые южные оленеводы мира (тувинские тоджинцы) и самые северные (нганасане, ненцы и так далее). И те и другие до сих пор в своём быте сохранили часть уклада своих традиционных культур.

Меня вообще волнует тема северных народов. Думаю, что они нам могут многое показать и доказать. Они поняли, что если пойдут по общему пути цивилизации, как большинство народов, то погибнут: их ждёт то, что и нас: плохая экология, грязный воздух и так далее. Но есть другая дорога — жить с природой в гармонии. И они решили, что это единственный шанс на спасение. Очень красивая история о том, что есть возможность жить иначе. Таких случаев много на планете.

Говорить, что в России самое большое количество народностей, неверно. Есть страны, где их больше: в Индонезии, например, 1200 народностей и 800 языков. Но в России самые разнообразные формы жизни. Разброс культур — это очень интересно. Рассказывать об этом надо сейчас, а не ждать десять лет. Если не обращать на региональный аспект внимания, то в скором времени особенности территорий сотрутся, и регионы станут похожи друг на друга.

— А где были у нас?

— К сожалению, не везде. Хорошо знаю юг, особенно Хакасию. Много раз был в Тыве. Был я на Таймыре, но до плато Путоран пока не доехал. В следующем году надеюсь добраться до Енисейска.

— Развитие туризма в отдалённых регионах России, в том числе и Красноярском крае, это реальная история? Часто говорят, что дело не идёт из-за отсутствия туристической инфраструктуры, комфорта. Что Вы думаете по данному поводу?

— Туризм везде развивается одинаково. Приведу в пример Францию. Там туризм начал набирать обороты в 1936 году, когда французам дали возможность отдыхать неделю подряд. Это был первый оплачиваемый отпуск. Что делает человек, имеющий месяц свободного времени и машину? Начинает путешествовать по окрестностям, по своему региону.

Когда люди хотя бы в своём регионе начинают путешествовать, то в тех местах, куда они приезжают, открываются рестораны, гостиницы, а имеющаяся сфера услуг становится качественнее, лучше, интереснее. Так работает бизнес: если есть спрос, появляется предложение. Нельзя просто настроить гостиниц и ждать наплыва туристов. Это бред. Нет гостиниц — ничего страшного, сейчас найти себе жильё благодаря Интернету очень легко. Можно, например, остановиться у местных жителей. Воспоминания, что вы снимали комнату у старушки, которая готовила замечательные пельмени, останутся надолго. Когда французы стали путешествовать по своей стране, это помогло создать инфраструктуру, которой сегодня пользуются 80 миллионов туристов, приезжающих извне.

Для того чтобы у человека появилось желание путешествовать по родному краю, ему нужно знать, что он может посмотреть. Значит, должна быть доступная информация, в том числе и путеводители. С информацией в России дела обстоят не очень хорошо. Если провести опрос среди красноярцев, что можно посмотреть у них в крае, боюсь, что услышим в основном про Столбы. Не думаю, что кто-то из Москвы специально поедет смотреть на Столбы. Поверьте, похожая природа есть и в Италии, и во Франции, и в Южной Америке. Это не уникальность, уникальность — культура, люди. На этом нужно делать акцент.

Схема развития туризма одна. Сначала местные должны познакомиться со своим регионом, потом рекламировать его. Любой человек, а в России особенно, любит свою родину. Ну расскажи тогда мне о своей родине! Патриотизм заключается не в гордости по поводу того, что мы самые сильные, а в том нам не безразлично место, где мы родились. И мы готовы защищать его не ружьём, а горящими глазами, когда рассказываем о своей малой родине.

— Что для Вас издательское дело? Возможно ли издавать и продавать книги в сегодняшних условиях в России?

— Я уже давно не издавал путеводители. Делал это, когда были компании, готовые финансировали эти книги. Издавать и продавать книги в России — это не бизнес. Приезжая в Красноярске, я ходил по магазинам и пытался объяснить там, что если наши путеводители проданы, то необходимо расплатиться с издательством. Например, магазин “Меридиан”, который должен мне несколько сот тысяч рублей, уже исчез. Вот и весь бизнес. Тем не менее для меня это важно, я мечтал издать книги по числу субъектов России — 85. Интересно, что ни одно русское издательство так и не взялось за издание путеводителей по России.

— Вы любитель и коллекционер современного искусства, у Вас одна из самых крупнейших коллекций постперестроечного русского искусства…

— Я занимаюсь коллекционированием современного искусства почти тридцать лет. В основном это русское искусство. Когда приехал сюда, начал общаться с художниками, стал приобретать у них работы. Через какое-то время понял, что эти работы являются зеркалом моего настроения и ощущения общества, ситуации в стране в данный момент. Хотя это зеркало моей жизни, в то же время оно отражает, что происходило в мире. Поэтому заниматься коллекционированием очень ответственно. У меня примерно 800 вещей в коллекции. Но сейчас чувствую, что политическое, идеологическое, религиозное, философское состояние России не позволяет художникам работать так, как они могли бы. Русские концептуалисты не встретили людей, которые бы могли и хотели их поддерживать, в том числе и финансово. Холст и масло становятся искусством только в том случае, когда появляется человек, которому эта работа нужна. А так это просто холст и масло.

Для меня коллекционирование — история не про инвестиции, а про страсть и про надежду на будущее. Я живу в России и должен помогать её искусству. У меня есть дети, и я не могу оставить им пустоту. Не могу допустить, чтобы через двадцать — тридцать лет ко мне пришли внуки и спросили: “Эй, дедушка, чем ты занимался в девяностые, двухтысячные годы? Почему у нас музеи пустые? Никто ничего не делал?” Это страшно. Почему мы помним Демидовых, Морозовых, Третьяковых? Потому что в музеях есть работы, которые они когда-то собирали, потому что поддерживали искусство своего времени.

— Почему почти тридцать лет назад, приехав в Россию, Вы остались в ней навсегда? Так оказалась сильна любовь к женщине или к русскому андеграунду?

— У меня прекрасная русская жена, она художница. Мы вместе уже двадцать пять лет, у нас двое замечательных детей… Уехал из Франции, потому что в конце 1980-х годов мне надоело постоянно наблюдать пессимизм моих соотечественников, слушать их разговоры о кризисе. Прошло тридцать лет, но ничего не изменилось: французы постоянно в депрессии, вечно недовольны. Но почему, вы же живёте в раю? Нужно просто расслабиться и получать удовольствие. В России же не то чтобы весело… Здесь постоянно идёт движение, что-то происходит, люди на улицах улыбаются, несмотря ни на что. Опять же, где вы видели, чтобы во Франции иностранец вёл передачу о ней? Для меня вести передачу на русском языке — постоянное преодоление, трудная задача, которую я решаю постоянно. Видимо, я из тех, кто любит усложнять себе жизнь. Мой принцип простой: жизнь одна, и каждый день нужно получать от неё удовольствие.

— Есть вещи в России, с которыми Вы так и не смирились?

— Я до сих пор не пью водку. По крайне мере в большом количестве.

ДОСЬЕ

Пьер-Кристиан БРОШЕ — издатель, путешественник, коллекционер, кинопродюсер, магистр философии. Учредитель российского клуба коллекционеров современного искусства. Родился в Пуатье, учился в Париже Англии и Германии. В начале 1990-х переехал в Россию. Женат на художнице Аннушке из семьи Голицыных. В Москве создал издательский дом “Авангард”, который выпускает путеводители по регионам России под брендом “Petit Futé”, альбомы и книги по искусству.

Фото Дмитрий Шабалин